К батюшкиному колодцу Который год собираюсь посетить батюшкины места в Колбинушке. В тридцатых годах здесь жил гонимый монах Одна боюсь, дорога дальняя и таежная. А тут еще медведи наведываться стали. В попутчики к пасечникам напрашивалась, не взяли, мол, мало ли что, ведь тайга кругом, бездорожье, да и зверья полно. - Туда вертолет нужен, а еще лучше, вездеход на гусеничном ходу, - говорили они. Но, где взять такую технику? Чуть более года назад туда пытались прорваться работники культуры администрации г. Калтан. В час по километру преодолевали. К месту прибыли поздно и сразу разочаровались. Старожилов здесь нет давно, а новички- пасечники ничего о монахе Николае не слышали. Словом, походили по лесу, побродили, и никаких следов прошлого не обнаружили. Ни с чем вернулись в город. Почти десять лет назад в батюшкиных местах побывала экспедиция из молодых священников Кемеровской епархии. Где-то на машинах ехали, где-то их тянули на себе, а потом и вовсе бросили в лесу. Шли пешком, можно сказать, наугад. А когда до места дошли, расстроились. Говорили, что нашли колодезь, только там уже не родниковая вода, а сероводородная. От деревянного сруба не осталось и следа, истлел. Не нашли батюшкиного яблоневого сада. Без должного ухода, скорее всего, погиб. Правда, встречалась в лесу дичка. Это были одичавшие и переродившиеся яблони. По словам членов экспедиции, запустение здесь нынче. То ли горевать об этом, то ли просто понять надо. Время сделало свое дело, ведь более 80 лет прошло... Стоит сегодня здесь лес стеной, да травы выше головы. Как будто прежде ничего и не было. А ведь было, было.... Еще в 1890 году образовалось село Сарбала. Выходит, ему почти 120 лет. Впрочем, разве это возраст для села? В 1912 году прибыли сюда первые русские переселенцы. В 1926 году Сарбала вошла в состав Горно-Шорского района. В 1929 году стали строить железную дорогу от Кузнецка в Горную Шорию. В 1930 году был открыт лесоучасток, а в годы войны лесоучасток стал леспромхозом с участками в Колбинушке, Черный Калтан и Теш. А в следующем году здесь встречали первый паровоз. В том же 1931 году был организован в поселке Зеленый Луг колхоз «Памяти Кирова», названный так в честь переселенцев приехавших из города Кирова. И дальше в селе полным ходом шло строительство жилых домов, школы, медпункта, клуба, библиотеки. Организовывались новые колхозы: «Имени Чапаева», «Памяти Кирова», «Работник», «Сибиряк», «Свободная тайга», «Красная заря» и другие. Вот воспоминание из книги «Село мое небольшое, незнатное» М Д. Татариновой: «В Сарбалу мы приехали в марте 1934 года (три семьи). Привезли с собой лошадей, коров, поселились подальше от Сарбалы, в пойме реки Калтанчик, между горами. Построили три дома. Первую зиму пережили плохо, при выходе на зеленую траву скот стал дохнуть. Наша корова, к счастью, не пропала. Всю работу делали вручную. Только под хлеб пахали на лошадях, а под овощи копали лопатами. Сами же пни выкорчевывали, чтобы освободить площади под пахоту. Тогда я была еще девчонкой, но работать приходилось, как взрослым. Очень боялась змей, их было много. Колхоз наш слыл самым богатым, многое привезли кировцы с собой: животных, орудия труда и быта. Трудились в колхозе дружно, потом клуб открыли в Зеленом Лугу, из многих деревень приходили к нам на танцы». Читаю эти строчки и представляю ту деревенскую, а точнее колхозную жизнь. Пусть люди жили трудно, порой бедно и голодно, но не унывали. Умели радоваться хорошему дню, пополнению в семье - новорожденному, хорошему урожаю, чей-то удачной покупке или обновке. А потом была война. Черной тучей промчалась она над Сарбалой. Сельчан провожали на фронт с песнями, плясками и с пожеланиями скорейшей победы. Отправили на фронт единственную автомашину вместе с водителем Павловым. Потом отправили из колхозов лучших лошадей. Весь крестьянский труд лег на плечи стариков, женщин и детей. Как жилось и работалось в годы войны сельчанам, говорить не надо. Сказать трудно, это значит, ничего не сказать. Однако были здесь и праздники. Не зря в народе говорят: «Праздники памятливы, будни забывчивы». Вспоминает Галина Степановка Головкина: «Помнится, как готовились к Троице. Убирали в доме, белили, мыли, мели. Наводили порядок не только в доме, но и в ограде. Украшали к Троице выбеленную избушку ветками березы и цветами, за которыми ходили на калтанские горы. Полевых цветов изобилие было. Словно горящим ковром, покрывались лога огоньками-жарками. Природа, что нас окружала, в любое время года только радовала и восхищала. Не ведомо, что приглянулось батюшке в этом таежном краю. Сибирская красота мало схожа с украинской. Приезжий народ был многонациональным, но очень трудолюбивым. А главное - богобоязненным и мирным. Поселился монах вместе с монахинями на окраине улицы. Ему было уже за шестьдесят. Он многое повидал в жизни, немало испытал, сполна испил чашу страданий, а потому как-то сразу сложились у него добрые отношения с селянами. Приобрели монашествующие домик на окраине села. Жили в полузатворе, но люди знали, что в этом домике всегда отзовутся на помощь. Суровыми были зимы, обманчивыми - весны, поэтому часто простужались, болели. А невыход на работу был строго наказуем. Считалось, советский человек болеть не должен, тем более от простуды. И батюшка лечил, кого молитвой, кого травами да медом, настойкой на травах или растиркой. Позднее открылся медпункт, и врач хороший был, но по привычке или по доверию люди чаще шли к монаху. Он не только лечил телесные болезни, но и спасал души. Нередко, если требовалось, давал духовные наставления о смирении, послушании, борьбе со страстями. Крестил детей, отпевал покойных, венчал, мирил родных людей. Четыре года спокойно прожили монахи в Сарбале, а потом стали наведываться незваные гости - чекисты. И это было неспроста. Домик монаха стал вроде, как малой церковью. На православные праздники собиралось немало люду, даже с других сел и деревень. На праздник Воскресения Христова шли с куличами целыми группами. Недовольна была советская власть активной деятельностью священника. Батюшка это понял, и потому решил переехать в глубь тайги, в деревню Колбинушка. Все здесь было хорошо, но отсутствовала питьевая вода. В этой деревне и прежде ее никогда не было. Геологи не раз приходили, источник искали, но безрезультатно. Каждый раз натыкались на сплошное многокилометровое каменное плато. Как монах Николай нашел источник не известно, но нашел... Колодезь выкопал, сруб сладил, огородил его. Воды в деревне стало вдоволь. А сколько радости было! Тот колодезь так и прозвали батюшкиным. В красивом месте находилась деревня Колбинушка. Ягоды лесной полным-полно, грибов разных, дичи. Только беспокоили змеи, так и шныряли под ногами. Укусы, особенно огневок, случались порой смертельными. Медицина была бессильна. И тогда выручал батюшка своей молитвой и лечебными компрессами. Когда начинались сенокосные дни нередко обращались к нему за молитвой. Он молился, и на удивление, змеи уходили... Вот какой сильной была его молитва, даже гады смирялись и прятались... Монашеская община прожила здесь до 1945 года. И все бы ничего, только стали случаться набеги на их жилище. Что искали, непонятно, но все переворачивали вверх дном. Взять у монашествующих было нечего - посуда деревянная, одежда холщовая, тулупы в заплатках... Конечно, батюшка мог обратиться к коменданту переселенцев с жалобой на разбой, но это было бы не по-христиански. Этот вопрос он решил проще - дал благословение монахиням искать другое место для жилья, в Старокузнецке. Давно в этой таежной стороне не играет гармонь, не слышно песен. Поросли быльем ранее распаханные земли. Давно здесь не звучит благодарственная молитва к Богу. Кругом тишина, разве что лес в непогоду разыграется, зашумит, загудит...И опять дремотная тишина. Нынче в Сарбале, да и в Колбинушке, проживают больше дачники. : Надежда Пономарева